Интервью с Деяном Беричем. Часть III.
- Как ты попал на Донбасс и откуда вообще узнал, что там происходит?
- Я приехал туда из Сочи, - рассказывает Деки. - В Сербии у меня была фирма, занимался окнами и дверями. Когда Сербия захотела в Евросоюз, там стало очень трудно жить. Люди стали разъезжаться по другим странам на заработки. Я тоже уехал - в Сочи строить олимпийскую деревню. А потом ребята, которые в своё время у нас в Сербии были добровольцами, позвали меня на помощь - ещё в Крыму и Севастополе. Когда там всё закончилось, вернулся работать в Россию, а ещё через какое-то время поехал в Славянск. Я не мог не поехать. Эти парни помогали нам в Сербии, так что мой долг был помочь им.
- Когда ты приехал на Донбасс, что там увидел? Ты же приехал в самом начале событий?
- Да, я старый доброволец, один из первых, начал воевать в Славянске. В самом городе я не был ни разу, мы охраняли территорию в километр-два вокруг города, не давая украинской армии захватить его.
- На войне всегда могут убить...
- Могут, - не спорит Деки. - Так и не на войне можно погибнуть. Поехал кататься на велосипеде, попал под машину и погиб. Рискуют все, просто на войне - чуть больше. Некоторые боятся смерти, это неправильно - когда чего-то боишься, оно наступит быстрее. Например: человек боится змей. Он идёт в поход и первым (а то и единственным) из группы наступает на змею. Надо просто помнить, что у каждого человека наступит момент, когда он умрёт, и от этого никуда не денешься. Да, кому-то страшно умирать, потому что он не знает, что там, за чертой. Кому-то не хочется терять жизнь, к которой он привык, которую он знает и выбрал. Но рано или поздно умирают все, и смысл бояться?
- Есть такая фраза: мы есть - смерти нет. Она придёт - не будет нас, мы с ней не встретимся...
- Ну да, что-то вроде.
-
Как формируется ополчение? Это ведь не регулярная армия с её субординацией и делением на взводы и роты. Это просто люди, которые ещё вчера были мирными жителями, а сегодня взяли в руки оружие. Как их превращают в боевое соединение?
- Ополчение появляется, когда начинается гражданская война, - рассказывает Деки. - То, что происходит на Донбассе, вполне укладывается в этот термин. В какой-то момент поднимаются группы людей, которые не хотят больше терпеть то, как они живут, и начинают воевать. Конечно, сначала нет никакого порядка. Маленькие группы из родственников, друзей, близких собираются, берут в руки оружие и идут воевать. Хорошо, если среди них отыщется кто-то, умеющий командовать. Уже позже эти группы объединяются в более крупные подразделения, от которых куда больше толку. В общем-то, армия ДНР так и получилась.
- Про гражданскую войну - это ты правильно сказал. Внешнего врага на Украине и на Донбассе нет. Воюют вчерашние братья, друзья, соседи. Как разобрать, кто враг, кто нет?
- В армии Украины большинство солдат с других концов страны. Как понять... Наверное, по поведению. Если человек помогает мирным жителям и идёт в бой за свой дом, свою родину - это одно. Если он, не имея возможности дома зарабатывать, надевает военную форму и идёт грабить, это другое. В 2014-15 особенно остро на Украине стояли проблемы с зарплатой. Поэтому многие пошли на войну, чтобы мародёрствовать. Выносили из захваченных городов всё до нитки. КАМАЗами отправляли. Или по почте, представляешь?
- Нет, воображения не хватает. Отправлять награбленное по почте - это как-то слишком изысканно для моего ума.
- Был смешной случай: однажды нам достались два БТРа только из-за жадности мародёров. Они пытались вывезти на них металлические двери,
прикрутив их к машинам и тем самым лишив себя обзора. Мы расстреляли колёса и забрали БТРы.
- Теперь понятно, откуда в самом начале войны у ополченцев взялось оружие и боевая техника.
- Нам их и продавали неоднократно, - невозмутимо рассказывает Деки. - БТР стоил полторы тысячи долларов. 12 тысяч гривен - потому что в экипаже 12 человек, по тысяче на каждого. Машины продавали, чтобы было на что уехать домой. И оружие покупали. Я сам несколько раз покупал оружие - в Сочи у меня была неплохая зарплата, потратить не успел. Одежда у всех была своя, из дома. Это уже потом появился камуфляж, форма. Кстати, и оружие поначалу многие приносили из дома - охотничьи ружья, обрезы и так далее. А патроны мы в первых же боях добыли столько, что ещё долго не истратить.
- Какими вы видели украинских солдат? Какими они были?
- Трусливыми, - пожимает плечами Деки. - Это сейчас они немного стали походить на армию, на регулярное воинское подразделение, которое хоть как-то умеет воевать. А в 2015 это был сброд. И чаще всего состоял он из вчерашних призывников, которые к тому же не понимали, с кем воюют. Их послали убивать российских солдат. Они приехали - солдат нет, есть гражданские. Одно дело обстреливать дистанционно из ГРАДов и прочей техники, и совсем другое - стрелять из собственного оружия в мирных жителей. Это уже потом, когда "Правый сектор" начал исполнять роль заградотрядов в великую отечественную, у пацанов не осталось выбора: или стреляй, в кого скажут, или умирай сам.
- Кто такие правосеки?
- Фашисты, если одним словом. Они пришли на Донбасс не воевать с врагом, а банально грабить. Кто-то из них ничего хорошего в жизни не сделал, ничего не добился... а потом получил автомат и власть над людьми. И они этой властью пользовались, вынося подчистую дома в захваченных городах, убивая мирных жителей. Одного дедушку в Старобешево застрелили прямо возле магазина, потому что он не отдал им буханку хлеба.
Продолжение следует...